Собачье танго  - Елена Логунова

– Лучше больше, чем меньше. – Гаянэ расправила плечи, в полном соответствии со сказанным выкатив на полстола могучий бюст.

– Лучше меньше, да дороже! – не согласился Степа, выдающимся бюстом не впечатленный.

Он у нас интеллектуал и больше ценит самые верхние полушария – те, что в черепной коробке, а там Гаянэ похвастать особо нечем, хотя она и не блондинка, а вовсе даже наоборот.

Гаянэ работает у нас менеджером по продажам, но клиентам для пущей солидности представляется редактором и в оправдание своих амбиций норовит самостоятельно проводить интервью, с запинками и оговорками зачитывая с листа вопросы, написанные умницей Степой.

– Я подготовил тебе шесть вопросов. Всего шесть! – Степа вскинул ладони и показал соответствующее количество пальцев – сначала по три на каждой руке, потом пять на одной и один на другой, потом четыре и два соответственно – перебрал для пущей понятности все возможные варианты сурдоперевода. – И что, на каждый мой вопрос клиент отвечал по целому часу?!

Я зевнула, заскучав: вечный бой редактора с продажником заведомо лишен интриги.

Степа, не желающий принимать в работу шесть часов аудиозаписи, чтобы на выходе получить всего две странички текста, покричит и сдастся под напором неопровержимого аргумента «не обижай продажника, он приносит нам деньги».

Хотя мне очень странно и неприятно, что все – ну, кроме нас со Степой, – не хотят руководствоваться не менее верным: «не обижай редактора, он делает тот продукт, за который продажник берет с клиента деньги».

Нет в мире правды и справедливости! Особенно в нашем рекламном мире.

В ожидании предсказуемого завершения спора я подперла подбородок кулачком. И совершенно напрасно – это движение вывело меня на линию огня.

До сих пор шеф, бронзовым Буддой восседающий во главе стола, созерцал лишь часть моего профиля – подчиненные сидели с двух сторон по трое в ряд, и я со своего места на правом крае виделась Броничу примерно как Маркс на барельефе с Энгельсом и Лениным, только без бороды. Выпав из ряда соратников, «Маркс» четко попал в прицел напряженного взгляда руководителя.

А тот явно не слушал унылую перепалку Степы и Гаянэ, сосредоточенно что-то обдумывая. И без того небольшие глазки Бронича были прищурены, а толстые пальцы беззвучно играли хроматическую гамму на краю стола.

Я напоролась на пристальный взгляд шефа, как неосторожный воришка на красный луч лазерного охранного контура. Тут же качнулась назад, но было уже поздно: Бронич перестал музицировать и радостным голосом грибника, узревшего среди трухлявых мухоморов вожделенный крепкий боровик, воскликнул:

– О, Инночка!

– Здесь я, – откликнулась я неохотно.

Триумвират Маркс-Энгельс-Ленин окончательно распался: прикрывавшие меня коллеги вместе со стульями отодвинулись от стола. Тоже поняли, что сейчас мне что-то прилетит от начальства, и не желали это сомнительное что-то перехватывать.

– Специально для тебя есть интересный заказик, – «обрадовал» меня шеф.

– Кто принес? – с подозрением спросила я, не спеша соглашаться непонятно на что.

«Где-то ведь собака точно порылась, неладно что-то с этим интересным заказиком», – поддержала меня интуиция.

– Заказик принесла Машенька, – ответил Бронич и заозирался, искательно шаря взглядом почему-то на уровне пола.

«Тоже собачку потерял?» – озадачился мой внутренний голос.

Предположение было резонным: в нашем рекламном агентстве нет ни одной Машеньки. Если не считать сказочную подружку медведя, их парный портрет висит над столом нашего офис-менеджера Рады – матери трехлетнего сына и вынужденной поклонницы популярных мультиков.

Однако странно было бы назвать собаку Машенькой, это же человеческое имя…

Хотя Гуссейн – тоже человеческое…

Но какой интересный заказик могла принести нам собачка Машенька?! Даже моих талантов не хватит, чтобы сделать медийный продукт из погрызенной косточки!

– А где Машенька? – так и не найдя искомое, спросил Бронич Раду.

– Пошла с документами в кадры, – ответила та.

– Ну, вернется – познакомитесь. – Шеф строго посмотрел на меня и даже сосискообразным пальчиком погрозил: – Девочку не обижать!

– А она у нас кто? – уточнила я.

– У нас – пока стажер, а у папы, директора банка «Интенсив», – единственная и любимая дочка.

– О-о-о, наконец-то! – всплеснул руками наш режиссер Станислав.

Причиной его радости был не факт счастливого отцовства банкира, а перспектива получения долгожданного и желанного доступа к рекламному бюджету «Интенсива». Тамошний директор по маркетингу – совершенно непробиваемый тип, его безрезультатно штурмовали все наши продажники поочередно, и вот, стало быть, хитроумный Бронич обошел неприступного маркетолога с фланга…

– Что за заказ? – Я сдалась и подставила шею под новое ярмо.

– Новый развлекательный объектик, тебе понравится, – пообещал шеф, улыбнувшись так приятно, что я окончательно утвердилась в мысли, что будет тот еще геморрой.

Размер проблемы прояснился уже после планерки, когда к моему рабочему столу небесным видением приплыла тюнингованная красавица. У нее были пухлые силиконовые губы, фарфоровое кукольное личико, идеальные брови и такие гладкие блестящие волосы, словно их сделали из золотой проволоки.

– Инна? Я Маша.

Красавица непринужденно присела на край моего стола, и я пожалела, что на нем нет чернильницы. Удачно опрокинув ее, я навсегда избавила бы Машеньку от некультурной привычки совмещать свое седалище с чужими столешницами.

– Дядьмиша сказал, это ты будешь делать заказ Сенси-парка, – продолжила краса– вица.

– Дядь Миша? – укоризненным эхом повторил Степа из своего угла за фикусом. – Девушка, в нашей компании принято называть директора по имени-отчеству или шефом…

– А в нашей компании он Дядьмиша, – даже не обернувшись на голос, отбрила Степу Машенька. – Короче, вот тебе телефон их маркетолога, он все расскажет, а мне некогда, у меня через двадцать минут педикюр.

Она бросила мне картонку визитки, отлепила свое бедро от стола и пошла к двери, смешно поскрипывая на свежевымытом ламинате кожаными кедами.

Наша уборщица Клава задумчиво взвесила в руке швабру, но от пролетарского протеста удержалась и по пижонским белым брючкам мокрой тряпкой не прошлась. Только сказала уже в закрывшуюся за нахальной девицей дверь:

– Ишь, какая цаца!

– Это не цаца, это цеце, – со знанием дела сказал наш видеоинженер Андрюха, выглянув из своей затемненной каморки. – Мелкая, кусучая и жутко вредная! У меня такая бывшая была, тоже кра-а-а-а…

– Красавица? – подсказал Стас.

– Нет, кровососка! Чую, осложнит она нам бренное существование, – напророчил Эндрю и снова канул во тьму.